Анатолий Холодюк МЫ БЫЛИ
ТАКИМИ, КАК ВЫ. ВЫ БУДЕТЕ ТАКИМИ,
КАК МЫ. ( Погребение на Афоне) Человек, яко трава дние
его, яко цвет селный, тако отцветет: яко дух пройде в нем, и не будет, и не познает ктому места своего. Псалом 102, 15-16. C заходом
солнца, когда по византийскому отсчету времени на Святой Горе наступает полночь, а за ней
начинается новый день, стрелки главных часов
на звоннице в Русском Свято-Пантелеимоновом монастыре на Афоне устанавливают в каждую субботу на
верхней отметке - «12». Старинные часы
с музыкальным механизмом ( 1893) отмечают каждую четверть часа и бьют каждый
час. Еженедельно святогорцы
корректируют ход часов в соответствии с астрономическим временем. Святая Гора быстро погружается в ночную
темноту, но в монастыре, кажется, не
существует ночи. Афонские старцы
считают, что целонощная молитва особо приятна Богу,
поэтому большую часть суток монахи проводят на богослужении, во время
которого не ощущается течение времени.
Ночные часы считаются у них
самыми благоприятными и ценными для соборной и келейной молитвы, С заходом солнца, ровно
в 12 часов по афонскому времени, в притворе храма великомученика Пантелеимона, отделенном от главной части храма завесой и
освещаемом только несколькими свечами и лампадами, служится
примерно в течение часа малое
повечерие, завершаемое чином прощения. Монахи и паломники обходят притвор и прикладываются к иконам, а потом подходят
служащему священнику. Если в это время здесь
присутствует игумен Иеремия,
сначала священник делает ему поклон, а затем
и вся братия кланяется ему игумену
до земли и берет у него благословение. По уставу каждую субботу братия монастыря причащается
Святых Христовых Тайн, поэтому в ночь
на субботу в основной части храма
продолжается общая исповедь,
начатая в пятницу. Духовник
монастыря иеромонах Макарий ( Макиенко) исповедует сначала всю братию, а паломники
томительно выжидают своей очереди и
подходят к нему последними. У
некоторых из них в руке листок с пометками, освещаемый ими время от времени
огарком свечи или фонариком:
вспоминать и каяться в своих
грехах проходится почти в темноте.
Отец Макарий
помогает исповедникам советом и
своей личной духовной силой, которую даровал ему Бог. Тех, кто желает
навсегда остаться на Святой Горе, духовник неожиданно испытывает таким вопросом: «Вы
приехали на Афон, чтобы умереть
здесь?..» Исповедь
заканчивается поздной ночью, и
когда последний паломник покидает монастырскую площадь, привратник за
ним закрывает на ключ главные ворота порты. В это время внешняя
жизнь в монастыре и в гостиннице (
архондарике)
уже замерла. После повечерия по уставу
в обители запрещено
разговаривать, брать что-либо в рот съестное
и даже пить. Монахи
и послушники давно разошлись
отдыхать по кельям, где совершаются уединенная
молитва и подготовка к причастию. В кельях электричества в это время нет, монахи используют ночью автомобильные
аккумуляторы, а в кельях паломников – только небольшие настольные
керосиновые лампы или свечи. Спать приходится мало, ведь утреннее
богослужение в будние дни начинается примерно в семь часов после полунощницы, по европейскому времени – это глубокая
ночь, примерно два или три часа. За час-полтора
часа до утрени на территории монастыря
можно слышать мелодичные дробные звуки деревянного била, раздающиеся около
братского корпуса: это монахи пробуждаются для исполнения келейного правила,
состоящего из молитв по четкам, земным
или поясным поклонам. В архондарике для послушников и паломников будильником служит не било, а
обыкновенный колокольчик. Все без
опоздания следуют в храм, где начинается утреня, а за ней - первый, третий и шестой часы. Все
благоговейно обходят темный храм, полагают поклоны и
прикладываются к иконам и святыням. Безмолвно и чинно стоят монахи у стасидий, глаза у многих закрыты, пальцы перебирают
узелки на четках. У некоторых паломников
от непривычки чувствуется усталость и они
сидят в стасидиях.
Литургия по субботам проходит не только в главном храме, но и в
кладбищенской церкви. Иеромонах Макарий с
небольшой группой певчих выходит из
алтаря основного храма и в темноте направлятся в сторону «горки» - монастырского кладбища, где уже светятся маленькие окна в церкви святых апостолов Петра и Павла, расположенной при усыпальнице. За несколько метров перед
металлической калиткой кладбища
монахи включают карманные фонарики, и желто-голубые лучи освещают кривую тропинку в сторону церкви.
Несколько ступенек ведут монахов
в небольшой кубической
формы храм, над которым возвышатся
типичный для Афона купол, крытый черепицей из серого камня. Здесь иеромонах
Макарий регулярно по субботам и в дни церковных поминовений
служит панихиды и литии по усопшей
братии. И в это время, кажется, затихают морские волны и ветер в кронах деревьев кладбищенского сада, а
утренние звезды на южном небе еще ближе приближаются к земле, чтобы отразиться в каплях росной
травы. ...Смерть воспринимается святогорцами
как нечто неизбежное и естественное. «Бояться смерти – это
значит бояться того, чего не существует на свете», - эти слова
произнес однажды иеромонах Николай
(Генералов), беседовавший с паломниками
на тему о смерти. Последние часы и минуты земной
жизни монахов
исполнены покоя и светлой радости как для
умирающего, так и для тех братьев, кто
пришел к его келье проститься с ним. Так было, говорят, и с иеромонахом
Гавриилом, скончавшимся летом 2006 года. Его душа в продолжение долгой земной жизни благочестно
пребывала в теле и так же благочестно разлучилась с телом в час смерти.
Он скончался благодушно, с радостью и спокойствием, хотя
иеромонаха Гавриила и мучили болезни.
Перед кончиной он очистил свою совесть покаянием, омыл грехи слезами, убелил ризу своей души и в последний раз
причастился. Проститься с ним пришли отец Лаврентий и молодые послушники из молдавского скита на Провате. Иеромонах Гавриил - родом из Молдавии и он часто их исповедовал и давал отеческие
советы. Его келья с видом на море располагалась в одноэтажной постройке
позади трапезной. В ней много бумажных икон: среди них - копия чудотворной «Самонаписавшейся,
или Ясской» иконы Божией
Матери из Иоанно-Предтеченского скита, населенного
румынами и молдаванами, а также иконки преподобного Паисия
Величковского и молдавского господаря Стефана Ш
Великого, а еще - настенный
кадендарь из
Ново-Нямецкого Кицканского монастыря, что на берегу Днестра.
В келье редкий раз было убрано,
на полу - цветастые домотканные коврики, какие можно увидеть только в
Молдавии. За маленьким столиком он
угощал своих гостей, потому иногда здесь пахло всякими явствами,
привезенными паломниками из Молдавии. Каждый уходил от него с каким-нибудь
подарком: короткими четками,
деревянными крестикамии иконками. В последние годы ходил около монстыря с высокой палкой, собирал разные лекарственные растения, которые помогали
ему бороться с недугами – больными ногами и незаживающей раной на носу. Оставлять обитель даже
на короткое время, чтобы лечь
в городскую больницу, не желал.
Иеромонах Гавриил к советам не
прислушивался, перебивал собеседника, и
в его речи чувствовался молдавский акцент: «...Мэй,
знаешь, какая это радость умереть не в
Салониках , а
на Афоне! Здесь Сама Божья Матерь встречает после
смерти монахов. Потом проводит душу
усопших через мытарстсва от Земли до Неба...». На Святой Горе издавна существует особый
обряд погребения умерших,
получивший распространение и в других монастырях Востока в связи с нехваткой места для устройства кладбищ. После совершения чина исходного последования
тело, окутанное черной мантией,
относится на специальных носилках в монастырскую усыпальницу.
Хоронят без гроба, тело зашивают в рясу и предают непосредственно земле в день смерти монаха. Умершего предварительно готовят к погребению, тело
не омывают, нательное белье не
меняют, на грудь возлагают икону Пресвятой Богородицы, лицо покрывают куколем. По афонской традиции усопшего инока облачают в схиму и многокрестие. Если
это иеромонах, то его облачают еще
и в епитрахиль, в руки его кладут Евангелие и покрывают лицо воздухом ( ударение на «у». – Примечание автора.); иеродиакона
облачают в орарь и лицо покрывают малым покровом.
Затем над головой усопшего полагается плита ( для
предохранения от повреждений) и тело засыпают землей. Над могилой совершается
заупокойная лития. Игумен обычно произносит слово, посвященное
новопреставленному. Отпевание совершается с торжественностью, в течение 40
дней после смерти монаха каждый день благословляется коливо,
все монахи совершают канон по усопшему брату: в память о нем и все должны прочитывать за него одни четки, с молитвой об упокоении совершают по сто
поклонов. Три года усопший поминается на проскомидии ежедневно, а затем имя
его вносится в большую поминальную книгу – «Куварас».
Такие книги, читаемые в афонских монастырях в
заупокойные субботы, содержат имена всех усопших монахов обители,
начиная с глубокой древности, как это делается, например, в Великой Лавре. По большому счету монах не нуждается не только в гробе, но и в памятнике. На его могиле стоит скромный деревянный крест с лампадой - молчаливый проповедник блаженного
бессмертия и воскресения. На
могилах нет привычных цветочных
венков, на кладбище не едят и не пьют,
здесь не льют вино
на холмик, не оставляют на могиле рюмку водки и кусок хлеба, как это
мы привыкли видеть в миру. . По
прошествии нескольких лет (
три года, а в иных монастырях –
пять лет) могилу раскапывают и вынимают череп и кости. Если же тело усопшего истлело полностью, кости
чисты и имеют желтоватый цвет,
считается, что это признак особой духовности и праведности почившего. После
вскрытия могилы тела усопших находят обычно истлевшими и кости обнаженными.
Бывает и так, что труп полностью не разлагается. «Тело не
принято землей», значит, действие почвы тут не при чем, рассуждают монахи,
«усопший вел не вполне праведную жизнь и
основная причина – греховность». Считается,
что посмертная жизнь такого монаха трудна, поэтому могилу зарывают снова и назначают особо
горячо молиться за усопшего брата.
Монахами усугубляются молитвы за
покойного, они читают разрешительную молитву, «тянут» за покойного четки,
чтобы вымолить у Бога его нераскаянные
или забытые грехи, и тогда, говорят,
тело скоро распадается. В некоторых монастырях неразложившиеся части тела
выбрасывают в море. После эксгумации
череп и кости обычно омываются
в воде с вином и насухо вытираются хлопчатобумажной тканью. Затем они переносятся в усыпальницу (на языке
монахов – «костница» или «гробница») В костнице
установлены длинные деревянные полки,
где в иерархическом порядке стоят
черепа с надписью имени и даты
рождения и смерти, а иногда только с указанием года смерти почившего. Все
черепа без нижней челюсти и часто без зубов. В скитах и коливах
череп почившего старца может храниться
прямо в келье его ученика.Когда-то
на одной из полок костницы
Свято-Пантелеимонова монастыря находилась и честная
глава преподобного Силуана Афонского ( 11/24
сентября 1938 года), а теперь она
покоится в серебрянном ковчеге в Покровском
храме. Среди монахов-славян принято переносить черной краской на лобную часть
черепа имя умершего монаха и год его упокоения. Иногда пишется также и
эпитафия, что была начертана на могильном деревянном кресте. Смотришь на черепа бывших игуменов, монахов и послушников и -
как тут не
вспомнить цветаевскую стихотворную строку – «Смерть
равняет лбы…»!? ...Если с высоты
Афона мысленно представить себе небольшое австрийское горное селение Хальштатт,
то его жители , начиная с 17 века, вместо надгробий
устанавливают на кладбищенских могилах своих родственников разрисованные
черепа покойников. На черепах указываются имена, фамилии, даты рождения и
смерти . а кроме того, наносятся цветными
красками семейные гербы или узоры.
Дело в том, что Хальштатт расположен на склоне
горы, а для кладбища отведен очень небольшой участок. По этой причине через
каждые двадцать лет из старых могил извлекают останки мертвецов, чтобы
освободить место для новых захоронений.Неподалеку в старой
пещере находится хранилище для костей, компактно разложенных на специальных полках и имеющих
специальные номера. Черепа, не занимающе много
места, выставляют на могилах
миниатюрного кладбища. Некоторые черепа к праздникам украшают
веночками или живыми цветами. Говорят, что
среди расписанных черепов встречаются «настоящие шедевры». Но вернемся на Афон ...Все большие и малые кости
тщательно сортируются . Мелкие кости помещают в общие ящики
или специальных полукруглых нишах: «ножные»- к «ножным», «ручные» - к «ручным» и т.д. По
свойству и цвету костей, особенно черепа, монахами-святогорцами
определяется праведность земной жизни покойного. Кости святых и праведных
мужей, рассказывает иеромонах Иоаким (Сабельников), как
правило, чисты, они бывают желтого цвета, а иногда издают благоухание и даже источают капли мира. Это – «признак особой
духовности покойного». Кости белого цвета свидетельствуют о помиловании и спасении души
усопшего. Значит, его покаяние перед Богом принято и он удостоен
прощения грехов. Кости темно-зеленого цвета и смрадные по запаху
свидетельствуют о печальной участи души усопшего и его смертных грехах. Двери костницы всегда
открыты, и здесь часто можно видеть молодых и старых монахов, приходящих сюда поодиночке , чтобы
помолиться о своих усопших братьях. Говорят, что
души усопших
продолжает видеть тех братьев, с кем они расстались. Благочестие живых
братьев доставляет усопшим монахам радость. Здесь монахи готовятся к
исходу из земного мира - в небесное отечество. На земле
они чувствуют себя «пришельцами и странниками». ...В 2004 году монастырский иконописец монах Ефрем участвовал в реставрации
кладбищенской церкви. Во время коротких перерывов отложит в сторону
кисти и краски, сделает
несколько глотков чая, откроет любимый
томик творений преподобного Ефрема
Сирина и углубится в чтение. Потом задержится на какой-то
странице, отложит книгу, переведет взгляд
в морскую даль, тихо позовет трудника и молча укажет то место в книге, которое
рекомендует прочитать: «... Дни текут и улетают, часы бегут и не останавливаются, в
стремительном течение времени мир приближается к концу своему. Ни один день не дозволяет другому идти с ним
вместе, ни один час не ждет другого, чтобы лететь заодно. Как воду
невозможно удержать и остановить
перстами, так не останется неподвижной и жизнь рожденного
от жены. Бог определил меру жизни человека, и эту определенную меру дни делят
на части. Каждый день, незаметно для тебя, берет свою часть из жизни твоей, и
каждый час со своей частицей неудержимо бежит путем своим. Дни разоряют жизнь
твою, часы подламывают здание ее, и ты спешишь к концу своему, потому что ты
– пар. Дни и часы, как тати и хищники, скрадывают и расхищают тебя; нить
жизни твоей постепенно отрывается и
сокращается. Дни предают погребению жизнь твою, часы кладут ее во гроб, а вместе с
днями и часами исчезает на земле и жизнь твоя. Жизнь, которой живешь ты
сегодня, уходит и улетает с концом этого же дня, потому что каждый день берет
свою часть из твоей жизни и с ней уходит, и
в быстром полете времени часы уходят, исчезают и обращаются в ничто! Как спешно текут дни, так быстро пролетает и жизнь, - нет ей возможности остановиться
и стать на одном месте!» Само кладбище Свято-Пантелеимонова
монастыря, на первый взгляд, ухожено
не самым лучшим образом: все, кроме могил и тропинок, заросло травой ,
но холмиках не угасает огонь лампады.
Зато вокруг кладбища – идиллический пейзаж с устремленными в ночное звездное
небо кипарисами, цветущим по весне миндалем, а также маслинами и виноградом. Летними ночами здесь
стрекочут неугомонные сверчки, а по утрам из кладбищенского сада доносится пение птиц. Посещение кладбища и особенно костницы
заставляет паломников задуматься о неотвратимости смерти и о том, что жизнь на тебе не кончается. Над чужими могилами и около беззубых
черепов с черными глазницами невольно
чувствуешь горечь плодов от своих
грехов и рассуждаешь о том, как проходит и как должна проходить твоя земная жизнь. К этому призывают и
проникновенные
строки, начертанные на видном месте в усыпальнице: «Мы были такими вы. Вы будете такими, как
мы». Святая Гора Афон - Мюнхен Октябрь 2006 |